4 февраля 2015. Основатель и директор ведущей американской частной разведывательно-аналитической компании в области геополитики Strategic Forecasting Inc. (сокращенно: STRATFOR) Джордж Фридман о геополитической ситуации вокруг Украины и геополитике отношений России, Германии и США. Фрагменты. Источник видео:
Проблеме города Владивостока, как и многих других городов, заключается в том, что действительно такое количество личного транспорта не предполагалось ни в царской, ни в советской России. В Советском союзе приоритетным считалось развитие общественного транспорта, что кстати имеет более высокий экономический эффект для населения, но говоря об экологии. А в дореволюционной России машины были редкостью, да и гужевой транспорт был далеко не у каждого и о возникновении данной проблемы сложно было даже предположить.
Хотелось бы подробнее обсудить поиск решение данной проблемы.
Какими они могут быть?
Наиболее рациональным является возвращение к стратегии развития общественного транспорта.
Это самый сложный, но довольно перспективный способ выхода из сложившегося транспортного тупика.
Из личного жизненного опыта скажу что в 90х, я на общественном транспорте добирался утром в школу от ул. Жигура до 23 школы на Постышева за 30-35 минут (троллейбус с Некрасовской до Постышева — 15 минут и 15-20 минут пешком). Сейчас передвигаясь на машине это же расстояние можно преодалеть за минут 40 ( 3 пробки — Рабочая, Военное шоссе, Молодежная-Столетие-Фирсова). Это при том, что появилась объездная дорога, расширен путепровод до 4х полос и т.д.
Но как выполнить переход от частного транспорта к общественному с технической точки зрения?
Есть либералы-радикалы, которые предлагают ввести огромные транспортные налоги: "Чтоб быдло на своих шушлайках не смогло ездить", но данный рецепт я рассматривать не хочу как маргинальный.
Есть предложение перекрыть центр как в Лондоне и сделать въезд в центр платным, тут есть слабые места: 1. опять же отвратительно ущемление в правах людей с низким доходом, почти как в маргинальном варианте. 2. Что делать с проездом на Эгершельд? 3. Что делать с пробками в других районах города?
Решать же проблему надо не жесткими запретами (налогами и т.д.), а мягким переходом к общественному транспорту, где первым шагом должно быть восстановление системы общественного электротранспорта как наиболее экологичного. И надо признать, что систему общественного транспорта во Владивостоке развалили как таковую. Да этот вариант восстановления требует огромных капиталлозатрат с долгосрочной окупаемостью. Но строительство и эксплуатация развязок требует не меньшей трат. Общественный транспорт должен стать ощутимо выгоднее и комфортнее. На следующем этапе надо будет вести пропагандистскую работу. Надо уходить от общества потребления, где главными ценностями является личный комфорт. Многие предпочитают лучше 2 часа стоять в пробке с комфортом, чем пройтись пешком 20 минут. При качественном общественном транспорте, люди не будут стремиться лишний раз ездить на личном транспорте, я не говорю про работу тех, кто почти весь день на колесах — агенты и т.д., а именно об основной массе — тех кто заставили весь центр машинами возле своей работы. К сожалению долгосрочные проекты при власти временщиков (выборы должны окупаться), не могут быть реализованный, а самоорганизация тут невозможна.
Следующим шагом решения транспортной проблемы не реализуемой при рынке и капитализме, является рациональное размещение трудящихся по отношению к месту работы. Человек не должен тратить 2 часа из 24, чтоб приехать и уехать с работы. Это время он мог бы потратить на развитие (чтение книг, теарт, кино, спорт и т.д.) да и сейчас все острей становиться проблема нехватки времени. Время в пробках человек фактически теряет и его можно смело вычеркивать из жизни. Идеально было бы строить жилье для сотрудников рядом с местом работы и в этом направлении в СССР работы велись. Было много интересных проектов например Академгородки.
В общем решение данной проблемы упирается в тоже самое, что и решение большинства наших проблем. Главным образом экономическая формация и отсутствие идеологии. При господстве капитализма и индивидуализма проблему пробок, как и множество других решить невозможно.
Сегодня хотелось бы обсудить новый пиар тренд — самосокращение зарплат на 10%, началось все с Президента в начале марта, местные власти подхватили эту инициативу и в середине месяца Миклушевский "затянул потуже пояс". Теперь к концу месяца "беда" докатилась до администраций городов.
ГЛАВА АДМИНИСТРАЦИИ НАХОДКИ СОКРАТИЛ ЗАРПЛАТУ СЕБЕ И СВОИМ ПОМОЩНИКАМ
Как это скажется на экономии средств — да фактически никак, но думаю "прогиб засчитан" тем кто поддержал эту сомнительную меру в первых рядах.
Как вы думаете чиновники такого ранга живут на зарплату? Насколько эффективна будет экономия?
И все же вернемся к тренду Президент-Губернатор-Мэр. Что дальше? У ведь любого движения есть цель?
Мне же кажется данный пиар будет цинично использован для урезания зарплаты основной массе трудящихся. Под улюлюканье типа: "вон и Президент и Губернатор и Мэр, всем заплату снизили, так что не хнычь, Васек, всем сейчас тяжело", срежут зарплату с 30 до 27 рублей, а вот тут то они и сэкономят — Васьков же миллионы. А то что у Васи ипотека, то тут на ум приходит только поговорка про негров и шерифа. Я уж не говорю, что с падением курса рубля зарплаты по покупательской способности и так снизились. Но этого мало, надо снижать еще!
Если вы видели сбежавшего или обладаете какими-либо сведениями о его пребывании, сообщайте информацию по телефонам полиции: 8(423) 222-42-87, 8 (423) 221-48-54, 8 (423) 249-00-07.
Если вы стали очевидцем происшествия, присылайте фотографии и сообщения в WhatsApp на номер +7 (924) 242-77-33.
Мы привыкли думать, что Донбасс приоритетнее Крыма. Что единственная цель мировых лидеров – это прекращение огня в регионе. И что на статус Крыма вообще все могут закрыть глаза, если в обмен Москва согласится пойти на попятный. Так вот – это полная ерунда.
Да, в краткосрочной перспективе Донбасс вытеснил Крым на периферию внимания. Это естественно. На востоке Украины каждый день рвутся снаряды и гибнут люди. Но в долгосрочной перспективе судьба Крыма для Брюсселя и Вашингтона важнее.
Международное право технологично и цинично. По этой причине рассуждать о нем тоже необходимо без эмоций. Истории о том, как одни государства создают управляемые конфликты на территории других – не редкость.
Если покрутить глобус, то на любом континенте можно найти пятна рукотворных конфликтов. Обычно это случается по тем же самым причинам, из-за которых произошел Донбасс, а именно – из страха выпустить соседнюю страну из зоны своего влияния.
Югославский путь
Донбасс в этом смысле мало отличается от истории, например, боснийского конфликта. Просто в роли Владимира Путина там был Слободан Милошевич, в роли Захарченко и Плотницкого – Радко Младич и Радаван Караджич, в роли России – Сербия, а в роли "ЛДНР" – Республика Сербская.
В 1991-м году единая Югославия перестала существовать. Сначала отделились Словения и Хорватия, затем настал черед Боснии и Герцеговины.
Население республики делилось на три группы – мусульмане-боснийцы (44%), православные сербы (33%) и католики хорваты (17%). Боснийским сербам помогал Белград – при его поддержке они провозгласили Республику Сербскую.
Начался период активных боевых действий. Через границу режим Милошевича поставлял оружие и боеприпасы. За 3,5 года в результате конфликта погибло до ста тысяч человек.
В той войне было все.
И многолетняя осада Сараево, и этнические чистки – как в Сребренице, где вырезали восемь тысяч безоружных боснийцев, и концентрационные лагеря – как, например, боснийский Челебичи. Закончить эту крупнейшую европейскую послевоенную бойню удалось только в 1995-м году в Дейтоне, подписав одноименные соглашения.
На фоне войны в Боснии и Герцеговине война на Донбассе не является чем-то принципиально новым. Более того – как бы цинично это не прозвучало, но она не является и чем-то экстраординарным с точки зрения количества жертв.
Это очередное использование старого сценария по экспорту войны – с опорой на ирредентизм (политика государства, партии или политического движения по объединению народа, нации и этноса в рамках единого государства – УП). И для западной дипломатии в этом конфликте нет ничего уникального – мир сталкивался с подобными историями и примерно понимает, как с ними обходиться.
И именно поэтому в долгосрочной перспективе Крым приоритетнее Донбасса.
В случае с Крымом никаких аналогий в послевоенном мире не существует. И история с полуостровом – несмотря на то, что там не убивают людей – несет в себе куда большую угрозу миру, чем Донбасс.
Азбука плохих примеров
В послевоенном мире есть разные границы допустимого.
Например, существует негласный консенсус о том, что на политической контурной карте можно проводить новые границы: взять из состава какого-то государства территорию и сделать из нее "непризнанное государство". Пример Южной Осетии и Абхазии, получивших признание от Москвы в 2008 году, тому доказательство: Россия сделала это без серьезных для себя последствий.
Но одновременно считается абсолютно недопустимым стирать с политической карты уже существующие границы. И не случайно аннексия – одно из наиболее тяжелых нарушений международного права.
С точки зрения словаря, аннексия – это присоединение одним государством части территории другого государства в одностороннем порядке. Фактически, речь идет о том, что совершила Москва прошлой весной в отношении Крыма. Если бы в марте 2014 года Россия решила сделать из Крыма "независимое государство", то, возможно, мы бы сегодня не наблюдали санкций во всей их беспристрастной инструментальности.
Именно в этом принципиальная разница между историями Косово и Крымом.
Косово никто не присоединял к Албании. Ему дали ту самую независимость, о которой можно писать в кавычках, а можно и без них. В 2008 году никто не стер с политической карты мира старую границу – на нее лишь нанесли новую. А это, с точки зрения современной дипломатии, куда меньшая проблема, чем то, что произошло с Крымом.
Потому что любая аннексия вызывает у всего западного полушария ассоциацию с тем, что произошло в 1938-м году.
В октябре того года Германия аннексировала Судетскую область Чехословакии, которая была на 90% населена этническими немцами (в абсолютных цифрах – 2,8 млн человек). В самом регионе проводником германских интересов выступила Судетско-немецкая партия во главе с Конрадом Генлейном.
До аннексии она продвигала идею о том, что немецкое население в области находится под гнетом славянского большинства Чехословакии – причем, ни представительство судетских немцев в Национальном собрании, ни образование на родном языке не изменило их риторики.
Англия и Франция согласились на немецкие притязания, не решившись вступать в войну. После подписания Мюнхенских соглашений, фиксировавших раздел Чехословакии, Чемберлен прилетел в Лондон и прямо на трапе самолета заявил о том, что "привез мир нашему поколению".
Уинстон Черчилль тогда сказал о том, что "Англии был предложен выбор между войной и бесчестием. Она выбрала бесчестие и получит войну". Меньше чем через год началась Вторая мировая война.
Вся эта историческая аналогия слишком явная, чтобы от нее можно было отмахнуться. Запад уже один раз попытался не замечать чьих-то территориальных притязаний и платил за это довольно высокую цену. Именно поэтому после Второй мировой войны аннексия считается одним из наиболее тяжелых нарушений международного права. И поэтому подобные прецеденты можно пересчитать по пальцам.
Ящики Пандоры. Полный список
В декабре 1961 года индийская армия оккупировала португальскую колонию Гоа – после чего она была объявлена "союзной территорией".
Сама Португалия признала суверенитет Индии над Гоа только после 1974 года. А в 1975 году индийские войска оккупировали соседний Сикким. Там был проведен референдум, на котором при явке в 59% – абсолютное большинство высказалось за присоединение этой некогда абсолютной монархии к Индии.
Следующая история произошла в португальской колонии Восточный Тимор, после того, как в метрополии рухнул авторитарный режим.
28 ноября 1975 года была оглашена декларация независимости Восточного Тимора. Но девять дней спустя в страну вторглись части индонезийской армии, и Восточный Тимор был объявлен 27-й провинцией Индонезии. За время 27-летней оккупации были убиты от 100 до 250 тыс. человек (при общем населении во время вторжения около 600 тыс. человек), почти столько же стали беженцами.
В 1999 году под давлением ООН в Восточном Тиморе был проведен референдум по вопросу самоопределения. В результате 78,5 % населения высказались за независимость. Это привело к новой вспышке насилия, потребовавшей введения международного миротворческого контингента.
20 мая 2002 года бывшая португальская колония официально была объявлена независимым государством.
Третья история связана с Израилем.
В 1967 году во время Шестидневной войны израильская армия после ожесточенных боев отбила у Сирии Голанские высоты. В 1981 году Кнессет в одностороннем порядке провозгласил суверенитет страны над этой территорией.
ООН не признала аннексию. Впрочем, как не признала и другую аннексию Израиля – когда в ходе той же Шестидневной войны был оккупирован Восточный Иерусалим.
Эта территория до сих пор остается одной из главных тем израильско-палестинского противостояния.
Четвертая история относится к 1982-му году, когда Аргентина попыталась военным путем установить контроль над некогда принадлежавшими им Фолклендскими островами. Великобритания отправила к островам военно-морской флот и спецназ – и после серии боев одержала победу над аргентинскими частями.
Пятая история относится уже к августу 1990-го года, когда Ирак попытался аннексировать соседний Кувейт. 2 августа эмират был оккупирован, 7 августа марионеточное правительство провозгласило независимость "республики Кувейт" и попросилось в состав Ирака. 28 августа Кувейт был объявлен 19-й провинцией Ирака под названием "Аль-Саддамия". Финалом истории стала антииракская коалиция, "Буря в пустыне" и освобождение страны.
Кто-то скажет, что целых пять прецедентов в послевоенной истории – это много. Хотя на самом деле этот список мог быть куда длиннее – нам сложно оценить число неслучившихся аннексий. Которые не случились именно потому, что каждый случай воспринимался как дипломатическое землетрясение с высокой магнитудой.
Крым стал шестым прецедентом в мировой послевоенной истории – и первой аннексией, случившейся в Европе. При этом здесь не получится сделать скидку на распад колониальной системы (как в случае с Гоа или Восточным Тимором), ни на опыт Израиля (которому всегда на международной арене можно чуть больше, чем всем остальным).
Полуостров стал той историей, которая рушит всю архитектуру "дозволенного" и "запретного". Если закрыть на него глаза, то получается, что всем можно все.
Что силовой передел границ является допустимым, что международное право ничего не стоит, а настроения населения сами по себе являются достаточным фактором для односторонней перекройки политической карты мира. В мире немало замороженных конфликтов – и если допустить силовой пересмотр границ в случае Крыма, то все они вполне могут стать горячими.
Один раз мир уже позволил себе закрыть на это глаза – и заплатил слишком высокую цену.
Павел Казарин
Уже ходит много разговоров относительно дальнейшей судьбы зоны евро. Разговоры эти связаны с непрекращающимся греческим кризисом, чей ВВП с 2010 году рухнул более чем на 27%. Все больше доносится предложений по выходу Греции из Еврозоны и все больше спекуляций на тему того, к чему это может привести для самой зоны евро. Одни говорят, что в целом это пройдет безболезненно, поскольку европейские банки в большинстве своем избавились от греческих долгов, другие что это может привести к цепной реакции – о выходе из объединения заявят также Португалия, Испания, Италия и другие проблемные страны, что приведет к развалу союза. Однако в последние дни в СМИ вышли предположения, которые в случае их осуществления, безо всяких сомнений развалят единый европейский проект.
Речь идет о выходе из Еврозоны ключевых стран-доноров региона – Франции и Германии, на долю которых приходится 50% от ВВП региона. И кстати говоря, до 50% от объема европейского фонда финансовой стабильности (а это не много не мало в общем объеме 780 млрд. евро) приходится именно на эти две страны. Поэтому выход даже одной из этих стран однозначно похоронит весь проект единой Европы в целом. Однако возможно ли это и нужно ли такое развитие событий Германии и Франции, а также самой Еврозоне? Для начала постараемся разобрать возможные выгоды и убытки сторон.
Сперва проанализируем торговый баланс Германии в географическом разрезе чтобы понять, насколько сильно она зависима от стабильности в европейском регионе. Общий оборот внешней торговли страны в 2014 году составил порядка 2 трлн. евро, оборот услуг составил около 400 млрд. евро. При этом общий экспорт практически достиг 1.3 трлн. евро, а профицит внешней торговли в целом достиг 200 млрд. евро.
Из общего объема экспорта на страны Евросоюза приходится свыше 57% внешнеторгового оборота (около 1.3 трлн. евро) и примерно столько же от общего экспорта (около 800 млрд. евро). Из них, на страны непосредственно Еврозоны приходится наибольшая часть – 44.3% и 44.8% соответственно (или 1.1 трлн. евро и около 700 млрд. евро – данные официального статистического ведомства Германии). При этом, в посткризисный период торговля активно развивалась – общий объем немецкой внешней торговли увеличился с 2010 года почти на 37% или на 613 млрд. евро.
С 1999 года, когда Еврозона собственно и была создана, немецкая промышленность переживала бурную эпоху развития. Благодаря унификации правил торговли в европейском регионе, единой валюте (а соответственно и денежно-кредитной и монетарной политике), а также единой таможенной системе в рамках ЕС, Германия активно наращивала экспорт, при этом имея постоянный и весьма солидный профицит торгового баланса. Благодаря этому, немецкая экономика стала локомотивом всей Европы – объем ее ВВП превышает 3.2 трлн. долларов в номинальном выражении, и это 5-й показатель в мире. Всему этому Германия обязана главным образом проекту единой Европы.
Теперь посмотрим на Францию. Объем номинального ВВП этой страны составляет 1.75 трлн. евро, общий торговый оборот – 940 млрд. евро (данные генеральной дирекции таможни и косвенных налогов Франции на 2014 год). Из них экспорт составляет порядка 440 млрд. евро, импорт – около 500 млрд. В отличие от Германии, во французской торговле наблюдается стабильный дефицит торгового баланса – в 2014 году он составил свыше 60 млрд. евро. При этом ключевым торговым партнером страны является именно Германия, оборот с которой составляет свыше 160 млрд. евро. Оборот услуг составляет до 40 млрд. евро и в этом сегменте торговли также наблюдается отрицательное сальдо в пределах 8 млрд. евро.
На страны ЕС всего приходится порядка 60% торговли или около 580 млрд. евро, из которых экспорт в ЕС составляет до 230 млрд. евро или порядка 55% всего экспорта страны на 2014 год. При этом непосредственно на страны Еврозоны приходится около 520 млрд. евро торгового оборота (или 55% от общего объема) и порядка 195 млрд. евро экспорта (45% от общего объема). Общий товарооборот за 2014 год сократился в пределах 1.5% по сравнению с прошлым годом.
Однако кроме торговли, Франция в отличие от Германии пользуется еще одним очень важным преимуществом – туризмом. Благодаря открытым границам и отсутствию таможенного регулирования, туристический поток в «пятую республику» существенно вырос с 1999 года, что позволило привлечь в эту отрасль значительные инвестиции и значительно увеличило уровень инфраструктуры в стране. Это позволило снизить безработицу в южных регионах страны (особенно в Марселе). И опять же, как и Германия, Франция пользуется всеми благами от единой валютной, денежно-кредитной и монетарной системы.
Исходя из всего сказанного выше становится очевидно, что выход из зоны евро не выгоден ни Франции, ни тем более Германии, поскольку в этом случае их экономики понесут колоссальные убытки. Поэтому безусловно в нынешних реалиях говорить о таком сценарии как минимум преждевременно. Да и сами эти страны пока не особо горят желанием выхода из зоны евро – если общественное мнение в Германии (до 40% населения) еще хоть как-то поддерживает возврат к немецкой марке из-за непрекращающегося кризиса в Греции и других проблемных странах и связанной с этим необходимости оказания этим странам крупной финансовой помощи, то во Франции пока лишь относительно небольшая часть населения, поддерживающая идеи крайне правых из партии Национальный Фронт Марин Ле Пен (это около 25% населения), желает выхода из Еврозоны.
И тем не менее, несмотря на невысокую вероятность выхода Германии или Франции из зоны евро, выход той же Греции становится все более и более реалистичным сценарием в текущей ситуации. Страна вот уже почти десятилетие находится в кризисе, экономика катится в пропасть, ВВП рухнул с 2008 года почти на 30% (чуть меньше, чем в России в 90-е гг.), один только госдолг превышает 130% от объема экономики и пока конца и края этому кризису не видно. Однако ее выход будет означать несостоятельность всего проекта единой Европы в целом и греческому примеру, вероятнее всего, последуют и другие страны: Португалия, Кипр, Италия, Испания и др. Именно поэтому Грецию всячески и поддерживают, делают огромные финансовые вливания (с 2010 года общий объем финансовой помощи превысил 320 млрд. евро) и держат в Еврозоне. Но уже всем очевидно – проект единой Европы трещит по швам, и если в ближайшие год-два ключевые страны региона (те самые Германия и Франция) на найдут в себе политической воли и решимости для урегулирования всех проблемных вопросов, вполне вероятно, что к 2020 году проект единой Европы может оказаться несостоятельным (по крайней мере это касается непосредственно Еврозоны)..
Всё, имеющее большое значение, видится на расстоянии…
В начале нулевых годов знаменитый диссидент, патриот и философ-логик А.А. Зиновьев (ум. 2006) писал, что Россия с научной точки зрения в социальном плане представляет собой болото (к горькому сожалению). Философ не видел в российском социуме сил, способных постоять за национальные интересы России. Зиновьев ошибся, как и американский политический класс, который (только с радостью) считал точно так же.
Весной 2007 года первый послеельцинский российский президент Владимир Путин выступил на конференции по безопасности в Мюнхене с неожиданной, потрясшей США и весь «цивилизованный мир» речью против американского диктата в мире. И сравнил Вашингтон с волком, который кушает и никого не слушает.
Вот с этой речи и начался период охлаждения отношений между США и Россией, который вылился сегодня, после наци-бандеровского госпереворота в Киеве, «Крыма» и «Донбасса», в санкционную и финансово-экономическую мировую войну. Так называемую «гибридную» войну Вашингтона и его вассалов против России, которая, в свою очередь, опирается на страны БРИКС, ШОС и даже в некотором смысле Турцию, несмотря на её членство в НАТО.
«Украинскому кризису» предшествовал «грузинский кризис», начавшийся с расстрела российских миротворцев под Цхинвалом, и закончившийся быстрым разгромом грузинской армии под командованием Саакашвили в войне 08.08.08. «Украинский кризис» очень похож на грузинский, да и сам пожиратель галстуков Саакашвили едва ли не прописался в Киеве, вместе со своей командой, изгнанной из Тбилиси. Но… если глобального ухудшения российско-американских отношений из-за Грузии удалось избежать, то с «украинским кризисом» происходит всё ровно наоборот. Почему?
Во время грузинско-саакашвилевского обострения Госдеп США занимался подготовкой к подрыву Арабского мира, который вскоре и потрясли «арабские вёсны», серия госпереворотов под негласным управлением Вашингтона и нашего недоброго знакомого сенатора Маккейна. Он курировал эти перевороты, и, помнится, по-хамски угрожал тогда Путину: «Я иду к тебе, Владимир». (Похоже, что настоящими руководителями внешней политики США являются Байден, Керри и Маккейн, Обама же у них «на побегушках», на него можно «не обращать внимания», по словам Керри.)
Когда перегорели «арабские вёсны», загорелся бандеровский Евромайдан, но распространиться на всю Украину не смог. Путин не пустил Маккейна на порог России: отразил огонь бандеровской «цветной революции» «русской весной», а затем «Крымом» и «Донбассом». Вот тогда Госдеп США и схватился за санкции против России, и объявил новый «поход на восток» по примеру гитлеровского Рейха. Не побрезговал и геббельсовскими методами, обвинив Россию в «аннексии Крыма».
Фактически, Россия применила на Украине против революционного «управляемого хаоса» Вашингтона его же собственную «гибридную» стратегию, с помощью которой он разрушал Югославию, Ливию, Сирию и Украину. Контрудар в Крыму сорвал окружение России с юга, а Донбасс стал форпостом против распространения бандеровского хаоса на юг России. Глобальный сценарий Вашингтона по изоляции России был сорван, события стали развиваться вне всяких сценариев, что рождает и надежды, и опасения.
Формально на санкции США и Европы Россия ответила всего лишь эмбарго на поставку продуктов питания. Настоящий ответ был асимметричным, и его объявил сам Владимир Путин, когда категорически сказал о закрытии проекта «Южный поток» с Евросоюзом. Причём, закрыв «Южный поток» газа в Европу, Путин одновременно объявил о принципиальной договорённости с Турцией о строительстве «Турецкого потока», результатом которого станет газовая зависимость Европы от Турции.
Таким образом, Россия бросает Европу, оставив ей на память украинскую газовую трубу, и видимым образом разворачивается в Евразию: Турция — это тоже Евразия.
Если Евросоюз продолжит свой антироссийский курс, тогда через Турцию газ (СПГ) и нефть могут пойти, например, в Индию, об этом договаривались в Дели Путин и Сечин (Роснефть).
Евросоюз, что бы там ни говорили его пропагандисты, потрясён «Турецким потоком» до основания. Осознав неизбежное прекращение укротранзита газа, канцлер Меркель вдруг заявила, что Евросоюз никогда не выступал против строительства «Южного потока»…
Понять прозрение Меркель не сложно: конкурентноспособность немецкой промышленности держится на самом дешёвом в мире трубном российском газе, потому что он трубный. Немецкий бизнес это очень хорошо знает, и уже отказывается финансировать партию Меркель, и начинает оказывать поддержку евроскептикам. Так что газовый вопрос вполне может расколоть Европу: дорогой американский СПГ — это путь к её упадку, это все понимают, кроме сенатора Маккейна и Джен Псаки. И странное пророчество Ванги: «быть Европе пустой» начинает, наверное, беспокоить Берлин.
Итак, России удалось взять под Крымско-Донбасский замок созданный американцами бандеровский хаос на Украине. Хаос ИГИЛ сдерживают на Ближнем Востоке Сирия, Ирак, Иран и Турция, которая почувствовала опасность складывающейся ситуации, и перестала слепо следовать за политикой США.
Бывшая Украина превратилась в бандеровскую «Едину Краину», и превращается уже в гуляй-поле, по которому гуляют наци-бандеровские батальоны, и превращается постепенно в пропасть между Европой и Россией. Прекращение укротранзита российского газа в Европу — это вопрос времени и случая. Правда, останется еще белорусский мост в Европу.
Такие тектонические геополитические сдвиги происходят сегодня. Однако мы, современники, видим их плохо. Видит только один аксакал — президент Казахстана Назарбаев. Он не устаёт повторять: «Будет меняться вся архитектура мира!»
А ведь нечто подобное происходило и раньше, причём в начале каждого века.
XVIII век — блестящий век императрицы Екатерины Великой, победоносные войны Суворова и его питомцев, фактически, со всей Европой, сделали Россию великой державой. Между прочим, екатерининский фельдмаршал немец Миних объяснил эти успехи следующим образом:
«Россия несомненно управляется господом Богом, иначе даже объяснить её существование невозможно».
XIX век — наполеоновская агрессия против России, почти всей Европы, русские для Европы — отсталый народ. Неожиданный для всех разгром в России прогрессивного императора «всея Европы» Наполеона. Скорбь по этому поводу «просвещённого мира».
ХХ век — гитлеровская агрессия против Советской России, не только немецкая, но также почти всей Европы. Русские объявляются фашистами не просто отсталыми варварами, но расово неполноценными. Нападение Гитлера на СССР-Россию заканчивается разгромом считавшейся непобедимой немецко-фашистской военной машины, Россия же становится ракетно-ядерной сверхдержавой. Примечательно, что в качестве оправдания агрессии гитлеровцами предъявлялось "культурное превосходство" над русскими.
XXI век — в результате бендеровского госпереворота на Украине (2014) США устанавливают контроль почти над всей Украиной. Формируют марионеточное квази государство бендеровскую «Едину Краину», она объявляется форпостом «западной демократии» против России. Бендеровская армия нападает на русскоязычный Донбасс, дончане, и вообще русские, в соответствии с новой фашистской логикой объявляются «ватниками и колорадами», то есть «недочеловеками» (наци-премьер-министр Яценюк).
Напрашивается явная аналогия с началом Великой Отечественной войны: глубокое продвижение западного агрессора за счёт фактора внезапности, как и в 1941 год. Россия принимает вызов Запада, воссоединяет Крым, защищает Донбасс, — это аналогия битвы под Москвой, закончившейся зимним контрударом, как в Дебальцево в Донбассе.
Америка объявляет себя «исключительной страной» и объявляет санкционную и финансово-экономическую войну России, все остальные страны, по факту, становятся «недоисключительными». Оправданием американской агрессии предъявляется "демократическое" превосходство США над своими жертвами.
Можно сказать, 22.03.2014 бендеровским наци-переворотом в Киеве США начали Третью мировую войну, сегодня мы находимся в её гибридной фазе. Она ведётся на горячем Донбасском фронте, и холодных финансово-экономических и информационно-пропагандистских фронтах по всему миру. Страны развивающегося мира, БРИКС, ШОС и другие, ещё обладающие суверенитетом, осознают нависшую над ними опасность со стороны стран «золотого миллиарда» и объединяются вокруг России в отражении этой угрозы.
Вот такое начало геополитической партии США — Россия. «Неожиданный» украинско-бендеровский всплеск агрессии США против России и «неожиданный» крымско-донбасский ответ России. В 2016 году состоятся президентские выборы в США. В 2017 году Россия заканчивает первый этап перевооружения армии. Россия намерена «отстаивать свою безопасность жёстко», объявил политическую стратегию России президент Владимир Путин.
Виктор Каменев